БЕЛЯНИН Н. Я. ____________ BELIYANIN Nikolay

                                          (к 120-летию со дня рождения художника)

     «Пространства открывались без конца. За лугами, усеянными рощами и водяными мельницами, зеленели и синели густые леса, как моря или туман, далеко разливавшийся.

За лесами, сквозь мглистый воздух, желтели пески. За песками лежали гребнем на отдаленном небосклоне меловые горы, блиставшие ослепительной белизной даже и в ненастное время, как бы освещало их вечное солнце… Словом, не мог равнодушно выстоять на балконе никакой гость и посетитель, и после какого-нибудь двухчасового созерцания издавал он то же самое восклицание, как и в первую минуту: «Силы небес, как здесь просторно!»  (Н. В. Гоголь. «Мёртвые души», Том 2-й).

     Поэтический восторг в изображении русской природы, преклонение перед её уникальной красотой  присутствуют в произведениях практически всех великих русских писателей. И в живописи пейзаж вдохновлял не одно поколение русских мастеров. Работая над пейзажем, Поленов, Саврасов, Шишкин, Левитан – все они на себе ощущали то благотворное, исцеляющее воздействие на человеческую душу, которое оказывает нетронутая, девственная природа. Достоевский писал: «Какое счастье для нашего народа, что такое огромное количество природы есть у нашего народа и как оздоровляющее должно влиять это на моральное здоровье народа».

     Творчество Николая Яковлевича Белянина, беззаветно влюбленного в родные просторы,  русского художника,  находится в той же кровной связи с истоками национальной русской школы, которая вскормила и воспитала столько замечательных, всемирно известных живописцев.     Николай Яковлевич Белянин, заслуженный деятель искусств РСФСР, профессор, родился 12 февраля 1888 года в Нижнем Новгороде в семье мелкого служащего речного транспорта, выходца из крестьян. Детство и юношество прошли на пароходной пристани, где из-за крайней нужды в семье ему приходилось во время летних каникул подрабатывать «марочником», то есть ставить на ящиках номера и адреса отправляемых грузов.

     В Нижнем Новгороде, как и во многих больших русских городах, среди местной интеллигенции   существовали сильные, развивавшиеся годами, традиции общей художественной культуры. Поэтому тяга Коли Белянина к рисованию быстро нашла своего наставника. Его первым учителем стал нижегородский художник и фотограф-энтузиаст Андрей Осипович Карелин. Живя с 1866 года в Нижнем Новгороде, он немало способствовал развитию культурной жизни города. В 1869 основал фотографическое заведение и одновременно художественную мастерскую-студию (впоследствии - школа рисования), в которой преподавал до своих последних дней.

     В 1906 году, заработав мелкой чертежной работой и уроками немного денег, Николай Белянин поехал в Казань и поступил в Казанскую художественную школу «въ веденiи ИМПЕРАТОРСКОЙ Академiи Художествъ», бывшую тогда серьезным  центром подготовки молодых художников. Казанская школа имела превосходных преподавателей, а когда в 1908 г. туда перебрались еще и П. П. Беньков и Н. И. Фешин, значение казанской школы еще более выросло. Позднее Белянин вспоминал: «Его (Фешина) руководство как преподавателя и работа как художника внесли большое оживление в жизнь школы и много дали нам – его ученикам».
     В 1912 г. Николай Белянин получает аттестат об окончании школы и удостаивается звания учителя рисования, черчения и чистописания в средних учебных заведениях и (что особенно для Белянина важно) с правом поступления (без экзаменов) в Высшее Художественное Училище при ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Художеств в Санкт-Петербурге. Николай Белянин использует свое право, и в том же году поступает в Академию.

     В общих классах Белянин занимался под руководством П. Я. Мясоедова и В. В. Беляева. Но самым существенным оказалось влияние Н. Н. Дубовского, в Пейзажную мастерскую которого Белянин перешел весною 1914 года. Николай Яковлевич вспоминал, что в мастерской Дубовского он, помимо этюдной работы, много занимался композицией и перспективой – овладевал пространством.  «Учился, кроме того, на произведениях барбизонцев и наших русских мастеров таких, как Шишкин, Васильев и, в особенности, Левитан».

     Первая мировая война прерывает художественное образование Белянина. В июне 1916 г. его призывают на военную службу и направляют в 3-ю Петергофскую школу прапорщиков, после окончания которой в ноябре того же года отправляют в г. Вятку в 106-й запасной пехотный полк младшим офицером на должность командира взвода.

     Далее в автобиографии две сухие строки: «В ноябре 1917 года был уволен от службы по болезни. Осенью 1918 года поступил преподавателем рисования в школу в г. Советске Вятской губернии». Однако из семейных преданий следует, что лихое революционное время, разметавшее прежний уклад и устои, едва не задело черным опахалом саму жизнь молодого прапорщика.

     Николая Яковлевича Белянина, скромного в обращении с людьми, знающего почем фунт лиха, в полку солдаты любили и тайком опекали. Поэтому когда грянуло «революционное правосудие», и солдатские Комитеты начали гоняться за «офицерьем», однажды вечером к Белянину, только что списанному в запас, прокрались двое солдат из его взвода и настоятельно посоветовали той же ночью уходить из части. Николай Белянин, конечно, чувствовал отношение к нему рядовых и потому просто доверился им. А на следующее утро в части начались расстрелы…

     Но судьба приготовила молодому человеку еще одно страшное «свидание». Когда он, срезав погоны, плыл на пароходе в Нижний Новгород, на одной из пристаней на палубу поднялась компания в дрызг пьяных солдат, которая  принялась «просеивать» пассажиров на предмет принадлежности к «врагам революции». Офицеров и подозрительных штатских сгоняли штыками на берег и тут же, ленясь даже дойти до ближайшего оврага, расстреливали на глазах, оцепеневших от ужаса женщин и детей.

     У Белянина сработал инстинкт - он свернулся на палубе калачом, притворяясь пьяным. Потом, всегда с волнением, он перессказывал семье, как гулко бухали, приближаясь, сапоги, как пнули ногой, требуя встать и доложить кто таков. На это Белянин, не открывая глаз, выругался матом. Опешивший патруль некоторое время молча пошатывался, потом один из них не то сказал, не то икнул: «Свой!», и Смерть снова прошла мимо.

     Несколько месяцев Белянин преподает рисование в школе в г. Советске Вятской губернии, а в марте 1919 года его призывают в Красную армию на нестроевую службу в Приволжский запасной полк в г. Вятка. Но в сентябре снова увольняют по состоянию здоровья, и Белянин продолжает преподавательскую работу в Советске.

     Только в 1921 году ему удается вернуться в Академию художеств.    

     Вместо скончавшегося Н. Н. Дубовского пейзажным классом руководит А. А. Рылов. В ноябре 1922 года Белянин сдает дипломную работу и заканчивает Академию, а в декабре переезжает в Москву.

     «В искусстве,- вспоминает Белянин, - тогда господствовали так называемые «левые» формалистические направления. В противовес формалистам-космополитам, отрицавшим ценность наследия великих русских художников, группа молодых тогда художников-реалистов объединились в Ассоциацию Художников Революционной России (АХРР). Разделяя полностью их идеи и принадлежа по школе к реалистам, я без колебания вошел в это объединение».    

     Активно выставляться Н. Белянин начал с 1923 г. (Выставка к пятилетию РККА), затем последовали 

выставки АХРР «Революция, быт и труд» (1924, 1925 г.г.), «Жизнь и быт народов СССР» (1926, 1927 г.г.).

С этого времени (1923 г.) Белянин уже работает как художник по договорам и участвует во всех выставках АХРР вплоть до ликвидации Ассоциации в 1932 г. в связи с  образованием, объединившего всех,  Московского Союза Советских Художников (МОССХ), куда Белянин и вступает.

     Главной темой творчества Н. Белянина становится пейзаж. В 1925 г. Белянин предпринимает поездку на Урал в село Тургояк, расположенное у горного озера того же названия. За четыре месяца им написано множество этюдов, а также картины: «На задворках (Урал)», «Село Тургояк», «Старый двор», «Вечер на озере Тургояк», которые стали первыми «отчетными» работами молодого художника к 8-й выставке АХРР в 1926 году.

     Красота дикой природы, масштабы «нетронутой земли» производят на Белянина настолько сильное впечатление, что позже, в 1929 году, он снова приезжает в Тургояк, пишет несколько работ, одну из которых («Озеро Тургояк») приобретает Государственная Третьяковская Галерея.

     В 1927-1928 г.г. следовали поездки на реку Вятку, на Оку, Волгу. Среди работ этого периода можно выделить картину «Волга, бурный день» 1928 г., показанную на 9-й выставке АХРР в 1929 г. Волжский пейзаж в грозовое ненастье символически объединяет две стихии – темную, бурлящую мутью песка и ила, Волгу и черную грозовую бурю, сошедшую с небес. Здесь еще чувствуются эксперименты с цветом, но передача  пространственной глубины безукоризненна. Впоследствии Николай Яковлевич Белянин станет одним из авторитетнейших специалистов в преподавании «воздушной перспективы», к нему за консультациями будут обращаться даже из-за границы.

     1930-е - 1940-е годы всецело отданы творчеству и участию в выставках. Белянин окончательно определил свой жанр и добивается от пейзажной картины наибольшей выразительности чувств. Он привержен классической школе: всякий этюд начинает с рисунка, рисунок общий, без углубления в детали. Сам объект не лежит у него под ногами, а видится прямо (без поворота или опускания головы). Вначале Белянин пишет тонким слоем, сильно не нагружая холст. Затем, при проработке деталей, «наплавляет» краску, начинает с яркого, светлого пятна, постепенно переходя к полутонам и теням. Сначала, обычно, пишет землю, а потом, когда этюд прописан, связывает всё тонально с небом. В работах Белянина порой заметна перекличка с Бялыницким-Бируля, иногда с Левитаном, но всегда это очень личное, чрезвычайно поэтическое ощущение природы.

     Наряду с Волгой, огромное место в творчестве художника занимало Подмосковье. Живописные окрестности Абрамцева, Свистухи, Быково - как жемчужины в ожерелье чередуются эти работы, пленяя  утонченной поэзией среднерусской полосы.

     Летние и осенние пейзажи весьма разнообразны: то солнечны и радостны («Рожь» 1948, «Светлый май» 1961), то пронзительно-задумчивы, то тревожны, как бывает мистичен свет и тревожны чувства перед грозой («Перед дождем», 1960).

     Один из частых его сюжетов - освещенный солнцем снег с убегающей вдаль колеей и следами на дороге. Но с особенной любовью Белянин писал раннюю весну с проталинами и первыми журчащими ручейками («Пришла весна», 1949; «Гонимы вешними лучами», 1955 и др.).

     Характерна запись из его дневника, сделанная 3 марта 1961 года»: «Весна. Снег тает во дворах, оживление среди воробьев…  Позавчера ездили с Лидой за город. Там снегу много, река не замерзла и течет, темнея среди девственно-белого снега.  Хочется писать на натуре. Надо поехать на днях!».

     Николай Яковлевич любил натурные этюды небольшого размера – 25х30 см., 14х20 см. и даже меньше. В 1936, 1937, 1938, 1939 годах он пишет много сюжетов такого формата. В недавнее время не принято было сравнивать творчество советских художников с работами «знаменитых эмигрантов», но огромное наследие малых этюдов Белянина (на картоне, фанере, тонкой доске) несомненно созвучно с творчеством Ивана Павловича Похитонова - самобытного русского художника, мастера  живописных миниатюр. В этих «малых формах» Белянин создает такое цельное ощущение природы, такую законченность композиции, передает такое искреннее состояния души, что эти этюды, сами по себе, являются бесспорными произведениями искусства. «Тропинка в поле», «Туман», «Весенний лес» - это всё маленькие жемчужины живописи.

     Николай Яковлевич был прекрасным преподавателем, знатоком воздушной перспективы. До 1941 г. он преподавал живопись в Московском художественном училище им. 1905 г. После войны - в Московском институте прикладного и декоративного искусства, где по рекомендациям Александра Герасимова и Георгия Ряжского ему в 1949 году было присвоено звание профессора кафедры живописи. В последние годы жизни (1952-1962 гг.)  Николай Яковлевич работал в Московском высшем художественно-промышленном училище (бывш. Строгановское). Белянин и у коллег слыл непререкаемым авторитетом. Художник В. Н. Перельман вспоминал: «Всю нашу жизнь мы вместе прожили на Масловке. Помню, как часто мы, художники, ходили к нему. Он был великолепный знаток перспективы. И, когда дело запутывалось, мы шли к нему, и он охотно, терпеливо вправлял нам мозги. Это был мастер в прямом смысле этого слова, вооруженный не только традициями, но и умением. Он, один из немногих, владел тайной валерной живописи».

     Произведения Н. Я. Белянина чрезвычайно высоко ценятся как профессионалами-искусствоведами, так и любителями живописи. Его работы - в крупнейших собраниях: в Государственной Третьяковской галерее, Русском музее, в музеях Калуги, Перми, Кирова, Якутска, Челя­бинска, Астрахани, Саратова…  Вообще, русский классический пейзаж среди знатоков мирового искусства всегда считался безусловной ценностью.

Поэтому с сожалением изучаешь списки, утраченных в ходе войны 1941-45 гг., картин из Государственного Русского Музея.  Там, в основном, пейзажи, да еще таких мастеров как А. Боголюбов, Н. Дубовской, Ю. Клевер, И. Крачковский, А. Куинджи, И. Левитан. Еще больше работ начала 20-го века: В. Верещагин, В. Васнецов, И. Дроздов, К. Коровин, Б. Кустодиев. Попал в этот список и «Летний полдень» Н. Белянина (1933 г.), (Инв. №7 СО).  Вероятно часть картин Белянина, распределенные Худфондом по галереям западных областей СССР,  могли оказаться в Германии. Иначе откуда им, время от времени, появляться на европейских аукционах?

     Еще одно, очень важное, нужно сказать об этом художнике. Николай Белянин был не только замечательным живописцем и педагогом, оставившим ярчайший след в классическом наследии русского пейзажа, он на протяжении всей своей жизни оставался безукоризненно честным и скромнейшим человеком.

     На вечере памяти Н. Я. Белянина в 1962 г., собрались его коллеги и ученики. Выступали Е. Кацман, П. Богачев, В. Перельман, А. Вольтер, Е. Львов. Почти все отметили одну важную особенность творчества Белянина: в пейзажах он прежде всего стремится передать настроение, переживание человека, его работам  свойственно то лирическое начало, которое было присуще Саврасову и Левитану. А искусствовед и исследователь творчества Белянина, Александр Нилович Тихомиров, вспомнил замечательную историю: «В 1929 году в Кёльне проходила выставка АХРР-а, где были и работы Н. Я. Белянина. Оказавшийся на выставке некий американский бизнесмен, очень захотел приобрести белянинский пейзаж с Волгой. Он купил работу. Через несколько месяцев он прислал Николаю Яковлевичу такое письмо: «Я деловой человек, сижу в своей конторе; я повесил там вашу картину, и когда я смотрю на природу, я больше чувствую себя человеком».

     Ну, как лучше можно отблагодарить художника?