|
творчество
фотографии
выставки
литература
статьи о художнике
Продолжение (2-я часть): Рисунки Ф.А. Малявина
Малявин
Филипп Андреевич
(1869-1940), русский художник-живописец, представитель русского модерна.
Родился в селе Казанка (Самарская губерния) 10 (22) октября 1869 в крестьянской семье. С 1885 был послушником в монастыре святого Пантелеймона на Афоне (на Айон-Оросе) и работал там в иконописной мастерской. Скульптор В.А. Беклемишев, побывавший на Афоне в 1891, обратил внимание на его работы и уговорил переехать в Петербург и поселил у себя.
В 1892 г. Малявин поступил вольнослушателем на живописное отделение петербургской Академии художеств. В 1894 г., когда в Академии открылась мастерская И. Е. Репина, Малявин стал учиться там вместе с такими художниками, как И. Э. Грабарь, К. А. Сомов, А. П. Остроумова. Полотна молодого академиста приобретал для своей галереи П. М. Третьяков, о них писали газеты. Художник начал выполнять и заказные портреты.
Написанная в качестве конкурсной работы картина "Смех" (1899), изображала баб в красных одеждах на зеленом лугу. Яркий колорит, размашистая манера письма вызывали интерес и ожесточенные споры. Совет профессоров АХ отверг эту картину, а звание художника Малявину было дано за серию портретов.
В 1900 г. Малявин совершает поездку во Францию — его картина «Смех» выставлена на всемирной выставке в Париже и удостоена золотой медали (затем картина была выставлена в Венеции и куплена итальянским правительством для Венецианской Академии). В зарубежном собрании оказалось и следующее большое полотно художника - "Три бабы" (1901-02), его приобрел Люксембургский музей в Париже. 1900-е гг. стали периодом расцвета таланта Малявина, в это время он создает свои лучшие работы: "Баба в желтом", "Девка" (обе 1903), "Две девки" (1910) и др.
В 1900-х Малявин участвует в выставках Товарищества передвижников, в 1906 г. показывает на выставке объединения «Мир искусства» свою картину «Вихрь». Впоследствии он также был членом «Союза русских художников». С 1900 жил преимущественно в усадьбе близ деревни Аксиньино под Рязанью, наезжая в Петербург и Москву.
Уже в годы учебы писал импрессионистически-живые жанровые образы (Крестьянская девушка с чулком, 1905, Третьяковская галерея), острые по характеристике портреты (К.А. Сомов, 1895, Русский музей; и др.).
В 1900 г. Малявин приобрел усадьбу недалеко от Рязани и поселился там с семьей. В 1906 г. тридцатисемилетний художник, не имевший даже общего образования, был избран академиком и отправился в трехлетнюю заграничную поездку. Вернувшись на родину, Малявин вновь заставил говорить о себе. На выставке СРХ в январе 1911 г. он показал большой "Семейный портрет", который критика единодушно признала художественной неудачей. С тех пор художник редко выставлял свои картины. Однако он продолжал интенсивно работать. Писал заказные портреты, много трудился в области станковой графики, выполняя в основном все те же портреты или изображения крестьянок. Здесь особенно проявился его дар рисовальщика, превосходно владеющего живой и точной линией.
В 1918 Малявин с семьей переехал в Рязань, где занимался преподаванием. В 1920 г. переехал в Москву. Был делегирован "Союзом русских художников" в Кремль, где рисовал с натуры В.И. Ленина и других партийных лидеров.
Командированный в 1922 году для устройства персональной выставки за границу, обосновался в Париже.
В 1924 г. в парижской галерее Шарпантье с успехом проходит выставка Малявина. Многие его произведения, написанные за границей, по-прежнему создаются на русские темы, нередко приобретающей гротескную трактовку. На основе своих кремлевских рисунков создал цикл злых карикатур. Обращается он и к пейзажу, пишет портреты. Наиболее известны его портреты балерины А. М. Балашовой (1924) и певицы Н. В. Плевицкой (1929).
В 1930-х Малявин неоднократно организовывал собственные выставки в разных европейских странах. Из Парижа он переселился в Ниццу.
Не знавший иностранных языков, оказавшись в 1940 в Брюсселе во время оккупации немцами Бельгии, Малявин был арестован по подозрению в шпионаже. Выпущенный вскоре на свободу, семидесятилетний художник с трудом пешком добрался до Ниццы, где и скончался 23 декабря 1940.
Музеи: Третьяковская галерея, Русский музей, Венецианская Галерея современного искусства, Люксембургский музей в Париже.
|
Творчество:
Портрет скульптора В.А. Беклемишева (1861-1920). Набросок. Рубеж 1900-х гг. Бумага, граф. кар. 24.5х32. Собрание Н.Н. Скокова, Астрахань. |
Портрет И.Е. Репина. Набросок. 1980-е гг. Бумага, граф. кар. |
Турки. 1890-е гг. Бумага, граф. кар. 19.5х33.5. Собрание А.Я. Лавровой. ГТГ |
Крестьянин. 1890-е гг. Бумага, граф. кар. |
Портрет И.Э. Грабаря. 1895. Х.М. 131х63. Гос. Русский музей |
Солдат с лошадью. 1890-е гг. Бумага, граф. кар. |
Девушка. Рубеж 1900-х гг. Холст, масло. 130х83 |
Портрет Сергея Петровича Дягилева. 1902. Пастель. |
Портрет Л.С. Бакста. Бумага, граф. кар. |
Бабы у реки. 1890-е гг. Бумага, карандаш |
Группа сидящих баб. 1890-е гг. Бумага, карандаш |
Крестьянин. 1888. |
Автопортрет. 1920-е гг. |
Девушка с коромыслом и ведрами. 1890-е гг. |
Крестьянская девушка. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея. |
Портрет художника К.А. Сомова. 1895. Государственный Русский музей. |
За книгой. 1895. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея |
Елизавета Мартынова. 1897 |
Портрет г-жи Поповой. 1899. Х.М. |
Портрет кучера. |
Женский портрет. 1931. Холст, масло |
Портрет скульптора Владимира Беклемишева. 1910 |
Портрет крестьянки |
Девушка в синем платке, портрет, чаепитие. Бумага, карандаш |
Баба и мужик. Бумага, карандаш |
Объяснение. Бум., графит, цвет. кар. Гос. Русский музей. |
Крестьянка в узорном платке. 1900-е гг. Бум. на картоне, цвет. и граф. кар. 43.5х32.5. ГТГ. |
Две девки. Бум., цвет. кар. Гос. Русский музей |
Автопортрет. Бумага, карандаш |
Автопортрет. Бумага, карандаш |
Баба. Зима. |
Молодая крестьянка. Около 1912 г. |
Баба. Бумага, граф. кар. |
Две бабы. Холст, масло |
Портрет девушки. Бумага, граф. кар. |
Баба с бусами. 1900-е гг. Бум., карандаш, акварель |
Баба в красном сарафане и жёлтом платке. 1900-е гг. Бум., карандаш, акварель |
Девушка. Рубеж 1890-х. Холст, масло. 130х83. Художественный музей, Минск |
Три бабы. 1902. Холст, масло. 215х305. Национальный музей современного искусства, Париж |
Группа смеющихся баб (эскиз к конкурсной картине "Смех"). 1890-е гг. Холст, масло. 104х174. Заруб. частн. кол. |
Смех. 1899. Холст, масло. Музей совр. искусства, Венеция |
Верка. 1913. Холст, масло. 106х84. ГРМ |
Крестьянка в красном платье. 1900-е гг. Холст, масло. 82х58.5. Минск |
Бабы (Зеленая шаль). 1914. Холст, масло. 230х205. Париж |
Баба в желтом. 1903. Холст, масло. 134х97.5. ГТГ |
Автопортрет. Бумага, карандаш |
Автопортрет (фрагмент). Бумага, карандаш |
Крестьянки. 1904. Холст, масло. 206х159 |
Девка. 1903. Холст, масло. 206.3х115.6. ГТГ |
Вихрь. 1906. Холст, масло. 223х410. Государственная Третьяковская галерея |
Вихрь (фрагмент). 1906. |
Вихрь (фрагмент). 1906. |
Портрет автора с семьей. 1910. Холст, масло. 285х232 |
Портрет девочки. Александра Сергеевна Боткина, внучка П.М. Третьякова. 1902. Картон, пастель. 167х101. ГТГ |
Портрет автора с семьей (фрагмент). 1910. |
Баба. 1916. Холст, масло. 154х95. Рязанский обл. худ. музей |
Две девки. 1910-е гг. Холст, масло. 142.5х106.5. ГРМ |
Смеющаяся баба. Холст, масло. 81.3х65.4. |
Баба. 1895. Картон, масло. 91х70. |
Старый крестьянин. Холст, масло. 73х60. |
Старуха. Портрет Дарьи Ивановны Татаринцевой. 1898. Холст, масло |
Портрет Павла Ивановича Харитоненко с сыном. 1911. Темпера, масло. 114.5х130. Харьковский муз. изобр.искусств |
Портрет М.К. Олив. 1922. Холст, масло |
Портрет балерины Александры Михайловны Балашовой. 1923. Картон, масло. 55.3х45.7 |
Девушка, пасущая гусей. Холст, масло 55х38. |
Тройка |
Семейный портрет |
Народная песня. 1925. Холст, масло. |
Пляска. Холст, масло |
Молодая крестьянка. Холст, масло |
Материнство. Холст, масло. 83.8х59.7 |
Крестьянки в поле. Холст, масло. 56х72 |
Пляска. 1930. Холст, масло. 90х116 |
Баба в цветной шали |
Автопортрет. Бумага, карандаш |
Автопортрет. Бумага, карандаш |
Крестьянская девушка с чулком. 1895.141х81. ГТГ |
Баба на качелях. 1930-е гг. |
Мужской портрет с книгой. 1940. |
Обнаженная. |
Даная. Холст, масло. 54.3х72.7. Частная коллекция. |
Автопортрет. Начало 1920-х гг. Бум., карандаш. |
Фотографии:
Выставки:
.1919 г. Рязань: Персональная выставка
•1921 г. Москва: ВЫСТАВКА ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЖИВОПИСИ, СКУЛЬПТУРЫ И АРХИТЕКТУРЫ «МИР ИСКУССТВА»
•1922 г. Москва: XVI ВЫСТАВКА КАРТИН СОЮЗА РУССКИХ ХУДОЖНИКОВ
•1923 г. Ленинград: ВЫСТАВКА «РУССКАЯ ЛИТОГРАФИЯ ЗА 25 ЛЕТ»
•1923 г. Москва: ВЕСЕННЯЯ ВЫСТАВКА СОЮЗА РУССКИХ ХУДОЖНИКОВ (последняя выставка)
•1924 г. Москва: ВЫСТАВКА «КРЕСТЬЯНИН В РУССКОЙ ЖИВОПИСИ». XVIII—XX вв.
•1925 г. Выставки за границей: 24-я МЕЖДУНАРОДНАЯ ВЫСТАВКА СОВРЕМЕННОЙ ЖИВОПИСИ
•1925 г. Москва: ВЫСТАВКА «ЖЕНЩИНА В РУССКОЙ ЖИВОПИСИ»
•1926 г. Авт. Респ., края и области РСФСР: 4-я ВЫСТАВКА КАРТИН
•1927 г. Москва: ПЕРВАЯ ВЫСТАВКА КАРТИН ОБЩЕСТВА ХУДОЖНИКОВ ИМ. И. Е. РЕПИНА
•1928 г. Выставки за границей: 27-я МЕЖДУНАРОДНАЯ ВЫСТАВКА ЖИВОПИСИ
•1932 г. Выставки за границей: ВЫСТАВКА СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ИСКУССТВА
Литература:
Живова О.А. Ф.А. Малявин. М., 1967
Водонос Е.И. Ф. Малявин. Саратов, 1974
Основные произведения:
Портрет К. Сомова (1895),
Портрет И. Грабаря (1895),
Портрет И. Репина,
Портрет М. Нестерова,
«Смех» (1898),
«Крестьянская девушка» (1899),
«Баба» (1904),
«Две бабы» (1905),
«Вихрь» (1906),
Портрет Ники,
Семейный портрет,
Портрет В. И. Ленина, 1920,
Портрет балерины А. М. Балашовой (1924),
Портрет певицы Н. В. Плевицкой (1929)
Малявин Ф.А. (artlib.ru):
Графика - область творчества, в которой Малявин сохранял всю силу своего дарования. Его многочисленные рисунки замечательны по своему мастерству. Он убедительно проявил в них не только остроту глаза и умение охватить главное, но и тонкий вкус (в отсутствии которого в живописи его нередко упрекали).
Малявин рисовал постоянно. Сохранились целые альбомы его набросков и законченных рисунков. В них запечатлены огородные и дети, артисты и художники (он много раз рисовал Репина), и он сам. Существует множество автопортретов Малявина. Но особенно интересны рисунки, изображающие крестьянок, словно мгновенно выхваченных из жизни; их позы, движения, жесты переданы удивительно точно и остро. Обычно нарисованы одна-две фигуры на листе бумаги, как и в живописи, любовно проработаны лица (острием графита), а одежды намечены струящимися широкими и жирными штрихами, что позволяло вызвать ощущение богатой игры красок и светотени.
Мастерски использовал Малявин белый фон бумаги: он как бы лепит из него лицо, едва намеченное легкой паутиной тонких линий, а то проводит горизонтальную черту и дает этим почувствовать пространство за фигурой, воздух и свет, окружающие ее. Иногда Малявин вводил в рисунок цвет, тронув красным или желтым карандашом платок на голове или плечах. Для работы он пользовался большими графитными стержнями, заточенными в виде острой лопаточки, что позволяло, не меняя графита, проводить и тончайшие и широкие линии. Он создал свой стиль рисунка, и его листы невозможно спутать с работами других художников, их отличает острая жизненность в сочетании со своеобразной, полной нервного подъема графической манерой. Здесь у Малявина не было срывов (как в живописи), он создавал рисунки, наблюдая натуру, которую прекрасно видел и ощущал.
Переписка Ф.А. Малявина и о Ф.А. Малявине
М. В. Нестеров — Е. А. Праховой
С.-Петербург, 7 ноября 1899 г.
В прошлом письме своем я обещал Вам, Лекушка, рассказать о Малявине.
Слушайте же. Филипп Андреевич Малявин — крестьянин Самарской губ[ернии], Бузулукского уезда, 30-ти лет. Он побывал на Старом Афоне и, сбежав оттуда, попал в Петербург и, при содействии Беклемишева, поступил в Академию художеств. Вот краткая биография этого удивительного, громадного таланта, появившегося на горизонте нового искусства. Непосредственное дарование этого сына земли, быть может, не имеет себе равного среди всего, что прошло с основания Академии художеств, с появлением у нас искусства. Его „художественные" ощущения до того тонки, новы и ярки, до того неожиданно смелы, что я, еще не старый в художестве вообще, чувствую, слушая его, что мы уже отжившая „эпоха" (это и больно и радостно). При огромной, необузданной энергии, при страстной вере в себя, в свое будущее, человек этот может быть страшно неприятен. Молодость, отсутствие образования и, может быть, переходное время в искусстве вообще, делает Малявина, как бы без ясных, определенных стремлений, делает его бессюжетным, и, быть может, в этом-то отсутствии предвзятости, в этой чистоте и непосредственности его художества и кроется (кроме таланта, конечно) его „новое слово". Он, как Веласкес, как Милле и как большинство пейзажистов, заражается самой Природой, а не идеями ее. Его огромная, шестиаршинная картина без названия, или, как её окрестили, „Смеющиеся бабы", вызвала и вызывает страстные, яростные, то полные негодования, то восторга споры. Его только лишь после огромного скандала среди совета Академии признали достойным „звания", лишив заграничной поездки. Репин, Матэ и Котов спасли это жалкое „звание" угрозой немедленного выхода из Академии, вызвав бурю страшную — даже юродство. (Профессор Померанцев просил названных заступников остаться—„на коленях".) Вообще изнервничались все до последней степени, наделав при этом массу глупостей.
Картину эту я видел вчера в мастерской Малявина, и вот мои впечатления. Войдя в дверь мастер¬ской, я увидел на противоположном конце огромный холст с красно-зелеными пятнами переливчатых, играющих красок. Затем впечатление это сменилось, мигом передо мною из красок появились формы — широкие, оживленные,— следующее мгновение — образы: живые, веселые, радостные лица. Все это снова, волею художника, зашевелилось, запрыгало, захохотало. Шесть или семь деревенских баб в красных платьях с хохотом и гамом вертелись на зеленом лугу,— а солнце сверху радовалось их веселью, их жизни, обдавая их своими веселыми лучами.
Вот Вам—„сюжет" картины. Дополните сами красивую гамму красок, страшно широкую мазню-живопись, удивительную обобщенность (так сказать — близость, дружбу с природой, не прикрашивая ее). Вот Вам и будет бледный облик „новой" картины в новом искусстве, затем идут ряд дивных по краскам и смелости письма этюдов.
(Архив Н. А. Прахова, Киев).
В. А. Серов — Ф. А. Малявину
Териоки, 19 мая 1903 г.
Многоуважаемый Филипп Андреевич
Только что получил письмо Ваше от 15 мая.
Совершенно поражен и огорчен Вашим известием.
Положительно в этот год на меня сыплются напасти. Одна картина К. А. Коровина пропала в Московском транспорте. Теперь другое несчастье. . .
Но вот чего я совершенно не могу себе объяснить — почему портрет Дягилева оказался без стекла?!
По закрытии выставки в Москве обе вещи Ваши —„Девочка Боткина" и портрет „Дягилева" обе в стеклах были уложены при мне в нарочно для них сделанный ящик и отправлены ко мне на квартиру до поры до времени, т[ак] к[ак] тогда я не знал еще, куда их отправлять.
Стояли они у меня в одной из комнат (для сохранности) и из ящика не вынимались, ящик не вскрывался. Когда выяснилось, что ящик надо отправить к Вам, я обратился к г-ну Чекато (магазин рам-картин в Газетном переулке),— его я знаю давно, и доверия, исключая незначительных пустяков, моего он не нарушал,— обратился к нему, чтобы он отправил ящик Вам.
Прошло довольно долгое время, пока он (и то, после последней Вашей телеграммы) наконец прислал людей.
По его предложению решено было ящик взять к нему в магазин, там хорошенько упаковать и затем отправить. Некоторое время спустя после того, как ящик был взят, я узнал от г. Чекато, что вещи Вам отправлены, и я был совершенно спокоен до сей минуты.
Если предположить, что по пути от моей квартиры в магазин одно стекло разбилось и повре¬дило портрет, то как же было упаковывать и отправлять дальше, не известив меня, вот чего я не пойму со стороны г. Чекато, если это предположение верно.
Одновременно с Вашим письмом пишу ему заказное — хочу спросить (жаль что я не в Москве сейчас).
Еще предположение: не смог ли кто-либо на железной дороге, вскрыв ящик, вынуть стекло? Положительно не знаю, как объяснить отсутствие стекла. Разумеется, от выяснения причин исчезновения стекла, легче не станет — портрет испорчен, Вы говорите — совершенно стерт,— вот что непоправимо.
Приедет Сергей Павлович на днях (сейчас он за границей)— переговорю с ним, но все же сначала хочу выяснить причину, каким образом могло это случиться.
Теперь пишу Чекато, недели через три буду в Москве.
Узнавши что-либо, напишу Вам.
Вы не поверите, как меня это огорчает, а кроме того, досадно, что кому же вообще поручать отправление.
Картины положительно надо все собственными руками укладывать и отправлять. Адрес мой: Финляндская ж. д. Ст. Териоки, местечко Ино, соб. дача.
В. Серов
Неужели портреты получены только теперь? И в каком виде был ящик?
(Отдел рукописей Третьяковской галереи, ф. 41/20).
Ф. А. Малявин — И. Э. Грабарю
25 октября 1903 г.
Дорогой друг!
Наконец-то ты откликнулся! Писал как на твое имя, так и твои не получал, а потому не имел понятия, где ты в настоящую минуту находишься. Мне очень было приятно узнать, что ты успешно работаешь. Что касается меня, то я очень медленно двигаюсь — все пишу один угол сарафана, и не знаю, будет ли ему конец....
Ты пишешь, что между участниками „Союза" произошел разлад, а я читал в „Новом времени", что выставка участников „36" и „Мира искусства" откроется в Москве в конце декабря..
Так что сведения в маленьких московских газетах ложны..
У нас после чудной осени наступает зима. Если знаешь что-нибудь новое — пиши. .
Жму твою руку.
Твой Ф. Маляв[ин]..
Наталья Николаевна шлет тебе привет..
(Отдел рукописей Третьяковской галереи, ф. 106 И. Э. Грабаря).
Из воспоминаний И. Э. Грабаря
.. В августе я уехал к Малявину... Когда я приехал, то застал его в мастерской вместе с четырьмя или пятью бабами, разодетыми в цветные сарафаны. Бабы ходили по мастерской, а Малявин быстро зарисовывал их движения в огромный альбом. Он рисовал большими обрубками прессованного мягкого грифеля, которые откуда-то выписал. Чиня грифель в виде острого плоского долотца, он одновременно мог проводить им тончайшие линии и широкие жирные штрихи, сочетая контурную манеру с живописными эффектами светотени. В то время он только начинал рисовать цветными каранда¬шами — прием, впоследствии им доведенный до высокого мастерства.
На мольберте у него стояла законченная большая картина, изображавшая баб, а у стен стояло еще несколько холстов, также с фигурами баб. Зная, что я много возился с технологией красок, он просил меня дать ему какой-нибудь рецепт связующего вещества, поднимающий светосилу и интенсивность цвета — он собирался сам тереть краски. Я дал ему рецепт, главными составными частями которого были: венецианский терпентин и копаловый лак, предупредив его, что успех зависит от правильности дозировки: слишком большой перевес терпентина может сделать краску почти несохнущей, почему его надо регулировать смолой-копалом, расплавленным в льняном масле.
На этом связующем веществе он стер краски, которыми с того времени стал писать все свои картины. Ими написан и „Вихрь" в Третьяковской галерее. Неумеренное количество венецианского терпентина, взятое Малявиным в связующем веществе, превратило красочное тесто этой картины в массу, до сих пор не затвердевшую, в жаркие летние дни распускающуюся и даже грозящую прийти в движение. Но яркость красок, их блеск действительно изумительный, оставляя далеко позади яркость простых масляных красок.
Владея хорошо рисунком и чувствуя форму, Малявин позволял себе роскошь таких фокусов и трюков, на которые немногие способны. Так, картина, которая стояла у него на мольберте — три толстолицых бабы,— была начата им без рисунка и без какой-нибудь наметки композиции, прямо красками по чистому холсту, притом с глаза одной из этих баб.
Я пробыл у Малявина несколько дней, в течение которых мы, конечно, только и говорили, что о живописи, лишь изредка прерывая эти беседы рыбной ловлей, в которой ничего не понимали: мы были горе-рыболовами. Зато тем неистовее спорили об искусстве. Малявин меня убеждал бросить писать пейзажи:
— Как же ты не понимаешь, что после Левитана нельзя уже писать пейзажа. Левитан все переписал и так написал, как ни тебе, ни другому ни за что не написать. Пейзажу, батенька, крышка. Ты просто глупость делаешь. Посмотри, что за пейзажи сейчас на выставках? Только плохие подделки под Левитана.
Как я ему ни доказывал, что ни пейзаж, ни портрет и вообще ничто в живописи не может остановиться, а будет расти и эволюционировать, то понижаясь, то вновь повышаясь, он стоял на своем. Так мы на том и расстались.
(И. Э. Грабарь, Моя жизнь. Автомонография, М.—Л., „Искусство", 1937, стр. 192—193).
Из воспоминаний А. П. Остроумовой-Лебедевой
. . .Филиппа Андреевича Малявина мы часто видали. Почти каждый вечер он заходил к нам. Он имел большой успех своей картиной „Смех" и получил за нее золотую медаль. Однажды он пришел к нам и удивил своей внешностью „европейца". Был он в пальмерстоне, на голове цилиндр, из-под которого висели длинные пряди неподстриженных волос, на руках ярко-рыжие перчатки, такие же башмаки. Все это висело на нем мешковато и нелепо.
В своем желании приодеться он был наивен и трогателен. Возвращались мы в Россию вместе. Он нас смешил и конфузил своим поведением в вагоне. Вез он с собою несколько деревянных змей. Они, если их взять за хвост, держались горизонтально в воздухе и при этом изгибались движением, очень похожим на живых змей. Малявин высовывал сбоку или сверху к соседям такую шевелящуюся змею, и, когда какой-нибудь почтенный немец или немка начинали визжать, он хохотал во все горло. Мы его никак не могли унять, и он, как мальчишка, веселился от всей души.
После 1900 года я его редко видала. Мы встречались только, когда он приезжал и привозил на выставку свои картины. Женившись, он поселился в Рязанской губернии. Ко мне он не заходил. Между нами порвалась внутренняя связь.. .
(„Автобиографические записки", Л.— М., 1945, стр. 8).).
Продолжение (2-я часть): Рисунки Ф.А. Малявина ->
|
